Попавшая под западные санкции Роснефть попросила из Фонда национального благосостояния более 2 трлн руб. Министр финансов Антон Силуанов заверил, что дадут, конечно, меньше.
Однако аппетиты олигархов далеко не главная опасность, угрожающая нашим финансовым закромам. Одержи оппоненты финансового ведомства верх — и от фонда, насчитывающего 3 трлн 274 млрд руб., осталась бы едва ли треть.
Но, может статься, запасливому Минфину придется пожалеть, что не дал распатронить накопленное. Ведь деньги были бы потрачены в России. Сегодня же большая часть российских резервов находится за границей. Если отношения между Россией и Западом в обозримом будущем не наладятся, то они могут остаться там навсегда.
ГДЕ ДЕНЬГИ ЛЕЖАТ?
Общий объем международной «копилки» России составляет сейчас примерно 443,8 млрд долларов.
Сюда входят Фонд национального благосостояния (состоит большей частью из долговых обязательств иностранных государств — гособлигаций), Резервный фонд (заграничные госбумаги) плюс резервные валютные активы Центробанка.
44,8% резервов номинировано в долларах; 41,5% — в евро; 9,3% — в фунтах стерлингов; 3,3% — в канадских долларах; 1,1% — в долларах австралийских.
По состоянию на конец прошлого года большая их часть находилась во Франции (31,4%), на втором месте — США (30,9%), на третьем — Германия (19,2%). Скорее всего, это соотношение к концу 2014-го изменилось в пользу Америки: в этом году Россия существенно увеличила вложения в облигации США — со 100,4 до 118,1 млрд долларов.
Может ли Запад заморозить эти средства? «Конечно, — уверен профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов, — США уже применяли эту меру в отношении таких стран, как Ливия и Иран».
С технической точки зрения проще всего блокировать резервы, размещенные в виде банковских депозитов. Что касается ценных бумаг, то они хранятся в специальных хранилищах, депозитариях, функции которых, как правило, выполняют центральные и частные банки.
Заморозить резервы в бумагах несколько сложнее, признает Катасонов. Но при желании можно заблокировать и операции депозитариев. В особенности тех, которые находятся на территории США и их ближайших союзников. По крайней мере ни Ливии (в период действия санкций), ни Ирану не удалось вернуть ни цента из резервов, размещенных в американских госбумагах.
Возможность заморозки российских валютных резервов допускает и бывший министр финансов Алексей Кудрин. Правда, он считает такой сценарий «маловероятным».
Советник президента Сергей Глазьев, напротив, уверен в реальности угрозы. Заморозка неизбежно приведет к тому, что в качестве платежных обязательств перестанут признаваться и валютные счета россиян в российских банках. Если банк успеет вовремя избавиться от долларов — вам вернут деньги в другой валюте. Если нет — останетесь с носом и с записью на счете, которую вам никто не сможет обналичить.
«У России сегодня 22 трлн руб. размещены на Западе, — сокрушается зампредседателя комитета Госдумы по экономической политике Николай Арефьев. — И если эти деньги сейчас арестуют, мы останемся без копейки».
ФИНАНСОВАЯ ВОЙНА
Каков будет следующий шаг нашего геополитического противника, можно только гадать. Но зато точно можно назвать место, где разрабатываются планы экономического давления на Россию. Это последний этаж здания министерства финансов США в Вашингтоне. Именно там располагается управление финансовой разведки и борьбы с терроризмом, которое сегодня чаще называют «управлением финансовых войн».
Прежние его жертвы — Иран, Северная Корея, Куба, Сомали, Судан, Йемен и Зимбабве. Начиная с февраля этого года главной целью управления стала Россия.
Подразделение насчитывает сегодня 730 сотрудников и располагает собственной спецслужбой. Такими возможностями управление обладало далеко не всегда. После терактов 11 сентября оно и вовсе рисковало захиреть: на первый план борьбы с «врагами государства» тогда вышли традиционные, дедовские методы.
Все изменилось после того, как нынешний хозяин управления Дэниел Глейзер и его бывший шеф Хуан Зарате предложили властям концепцию финансовой войны. Она исходит из того, что сейчас международные конфликты зачастую невозможно решить военными средствами. Тем более в тех случаях, когда твой враг располагает атомным оружием. «Мы разработали оружие будущего», — гордо заявляет Глейзер.
Это оружие нацелено на экономику противника, состояние которой напрямую зависит от вовлеченности в глобальную экономику. И в первую очередь от того, насколько свободно денежные средства могут перемещаться по земному шару. Тот, кто контролирует доступ к мировой финансовой сети, обладает очень большой властью. Сегодня этот ключ находится в руках американцев: 80% международной торговли и 90% всех валютных операций происходят в долларах. Перекрестком этих валютных дорог являются Соединенные Штаты, которые в состоянии в любой момент блокировать любую сделку.
Формально полномочия «управления финансовых войн» ограничиваются пределами Соединенных Штатов, но волшебным словом, открывающим любые двери и заставляющим банки, биржи и даже правительства следовать «рекомендациям» Глейзера и его «финансовых солдат», является фраза: «В этом заинтересован президент Соединенных Штатов».
О том, что бывает с теми, кто вступает в конфликт с этими интересами, свидетельствует пример крупного французского банка BNP Paribas, который на год был лишен доступа к долларовым сделкам и вдобавок заплатил многомиллиардный штраф. Преступление французов состояло в том, что они не прекратили деловые отношения с Ираном.
Дэниел Глейзер очень доволен результатами «российской кампании»: курс рубля что ни день обновляет исторические минимумы, стремительно катятся под горку российские биржевые индексы. «В таком масштабе мы еще не делали ничего подобного, — откровенничает мистер Глейзер. — С каждой новой операцией мы набираемся все больше опыта».
О замораживании российских резервов речи пока нет. Возможно, Глейзер не выдает всех военных тайн, дабы не дать противнику времени на контрмеры. И в самом деле: если мы заблаговременно выведем свои активы, замораживать будет нечего.
ПОЧТИ АНЕКДОТ
Есть, однако, и другое объяснение: Запад не торопится с блокировкой нашей «копилки», потому что пострадает от этого никак не меньше, чем Россия. Ведь в случае блокирования резервов мы не сможем обслуживать свой внешний долг, размер которого намного превышает общий объем «копилки», — 678 млрд долларов (сюда входят и государственные обязательства, и кредиты частных компаний) против 444. А должны мы, как нетрудно догадаться, в основном тому же Западу.
Ситуация сильно напоминает известный анекдот: «Если ты должен банку 100 рублей — это твоя проблема. Если 100 тысяч — это проблема банка».
Андрей Владимиров
Источник: mirnov.ru
