Озвученное премьер-министром Франции Мануэлем Вальс-и-Гольфетти решение официального Парижа еще на три месяца отложить передачу России вертолетоносцев типа «Мистраль» («Владивосток» построен, «Севастополь» готовится к спуску на воду в ноябре) выглядит всего лишь мелким эпизодом в длящейся «войне санкций» Запада против нашей страны.
Собственно военное значение «Мистралей» (возможность десантирования с вертолетов до 900 человек и легкой техники с расстояния до 200 км) выглядит, мягко говоря, несущественным, это фактически инструмент для «колониальных» войн (дальность автономного хода — до 20 тысяч км) со странами даже не «третьего», а «четвертого мира», которые Россия никогда не вела в силу отсутствия заморских колоний, а потому сама эта сделка стоимостью свыше $1,2 млрд нередко называлась коррупционной. Хотя на деле являлась своего рода российским реверансом в сторону Франции, чьи судостроители получили гарантированные рабочие места по данному заказу (востребованность «Мистралей» на внешнем рынке практически нулевая, да и для внутренних нужд с 2003 года было построено всего три вертолетоносца).
И если бы в контракте по «Мистралям» не была прописана сумма неустойки в $3 млрд, возможно, шума вокруг них было бы намного меньше. А так «казнить нельзя помиловать»: и передавать России военные корабли согласно контракта «не комильфо» — Вашингтон не поймёт, и платить неустойку из-за какой-то Украины не хочется.
Тем более, что Франция уже неоднократно была замечена в практике «двойных стандартов» на мировом оружейном рынке: так по контракту с Аргентиной в начале 80-х годов прошлого века заказчику были «недопоставлены» противокорабельные ракеты Exocet, что сильно повлияло на исход Фолклендской войны 1982 года. А во время «Бури в пустыне» по требованию Пентагона французской стороной были переданы американским военным секретные данные, позволившие свести к нулю эффективность систем ПВО французского производства.
Такая зависимость Франции от интересов своих союзников по НАТО значительно уменьшает доверие потенциальных заказчиков к военной технике французского производства, что стало одной из важнейших причин сокращения её доли на мировом рынке с 14% в 1985-1990 гг. до 10,8% за 1998-2005 гг. и до 5% в 2009-2013 гг.
Нынешний инцидент с «Мистралями» может повлиять и на переговоры с Индией по контракту о поставках 126 истребителей Rafale.
Поэтому официальный Париж пытается усидеть на двух стульях сразу: и контракт с Россией не разорвать, и корабли пока не передавать. При этом анекдотические инициативы некоторых американских сенаторов о выкупе НАТО предназначенных для России вертолетоносцев, подогнанных под российские системы оружия, связи и климатические условия северных морей, являются всего лишь имитацией «союзнических отношений» и не могут быть реализованы на практике — тем более, что неустойку в данном случае платить всё равно придётся, а за чей счёт — неясно.
Не исключено, что определенную роль в отказе Франции обеспечить уже заявленную было на 14 ноября передачу первого «Мистраля» России сыграла загадочная катастрофа в аэропорту Внуково, где погиб глава энергетического гиганта Total Кристоф де Маржери: перспектива внезапно разделить судьбу этого сторонника продолжения полноценного сотрудничества с «русскими медведями» никому из французских топ-политиков и топ-бизнесменов явно не улыбается. А то, что это была не трагическая случайность, косвенно подтверждается недавней гибелью в ОАЭ Александра Иванова, сына Сергея Иванова — главы администрации президента РФ, который с начала украинского кризиса демонстрировал твердое противодействие давлению Запада и считается одним из ключевых фигур среди «путинских силовиков».
По сравнению с этим террористическим мистралем (мистраль — название сильного северо-западного ветра, дующего на западной части средиземноморского побережья Франции), уже развязанным против России, «Мистрали»-вертолётоносцы отступают на второй или даже на третий план…
На войне как на войне.
Источник: jpgazeta.ru
