О том, что уроженцы северокавказских республик и государств Южного Кавказа (за исключением Армении) воюют в рядах армии «Исламского государства», сказано много. Называется разная численность кавказских боевиков – до 15 тысяч (что весьма сомнительно); перечисляются их высокие «должности» в ИГ. Звучат угрозы командиров этой организации в адрес российского руководства и обещания «освободить Кавказ». Насколько серьезны угрозы, и какое из государств Южного Кавказа в меньшей степени защищено от вызовов радикального ислама?
Вероятно, наиболее уязвимы Азербайджан и Грузия, поскольку рано или поздно боевики ИГ — выходцы из этих стран — вернутся на родину, и спрогнозировать их дальнейшие действия здесь крайне сложно. Но «возвращенцы» — это всего лишь часть проблемы: главное – цели и задачи ИГ, их широкая пропаганда и попытка почти повсеместного внедрения соответствующей идеологии и образа жизни.
Уязвимость Грузии обусловлена, в частности, тем, что она позиционирует себя в качестве участника коалиции стран, борющихся против «Исламского государства». Кроме того, Грузия не скрывает своих интеграционных процессов с НАТО и США, и даже готова предоставить собственную военную инфраструктуру для подготовки контингента для борьбы против ИГ.
Наивно, однако, думать, что это на 100% защитит Грузию от проникновения на ее территорию религиозного экстремизма. Во-первых, в силу упомянутых выше «возвращенцев»; во-вторых, имея в виду границы страны с Азербайджаном, Турцией и российским Северным Кавказом, через которые миграция боевиков — не слишком сложное дело. А ведь Грузия, не является членом ни одного военного блока и не имеет гарантий безопасности ни со стороны ЕС, ни от НАТО, с которыми она усиленно пытается интегрироваться.
А вот президент Института Ближнего Востока (Россия) Евгений Становский считает, что на Южном Кавказе исламисты представляет угрозу в первую очередь для Азербайджана. Хотя, сказал он агентству «Новости – Азербайджан», угроза эта уменьшается тем, что «террористы ИГ – сунниты, и единственные, кто воюет в их рядах из местных жителей – небольшое число азербайджанских лезгин (а из числа жителей Грузии – чеченцев-кистинцев)». Кроме того, добавил эксперт, «азербайджанское законодательство запрещает обучение в зарубежных теологических институтах без контроля местных органов, что является разумной и эффективной мерой».
К тому же Баку в вопросах безопасности может рассчитывать на Турцию, а также Азербайджан, в отличии от Грузии, пока не рвется поддерживать международную коалицию против ИГ, хотя последнее и рассматривает в перспективе республику как составную часть «Исламского государства».
Не исключено также, что «в случае чего» Азербайджану подсобит Россия, отношения с которой Баку пересматривает если не в сторону полноценного стратегического партнерства, то, по крайней мере, в сторону усиленного военно-технического сотрудничества. Достаточно вспомнить недавний визит в Баку министра обороны РФ Сергея Шойгу и 5-миллиардный контракт на поставки Азербайджану российского вооружения.
Вспомним и инициативу Москвы по созданию системы региональной безопасности «каспийской пятерки». Вероятно, решающий момент для этого еще не настал, но как только угроза ИГ для Азербайджана и других прикаспийских государств станет зримой, «каспийская пятерка» поспешит воплотить российскую идею в жизнь.
Что же касается Армении, она видится «привитой» от угрозы ИГ по сумме обстоятельств. Во-первых, эта республика – моноэтническое и монорелигиозное государство, и проблемы «возвращенцев» здесь нет – в рядах ИГ армяне не воюют. Во-вторых, в отличии от Грузии и Азербайджана, Армения является членом ОДКБ, то есть участвует в системе коллективной безопасности. Кроме того, в Армении, в городе Гюмри, дислоцирована российская военная база, а участки границы высокого риска – с Турцией и Азербайджаном — плотно прикрыты российскими пограничниками.
Правда, Армения также граничит с Грузией и Ираном, и грузинский участок может оказаться не вполне надежным, зато вполне можно положиться на Иран, поскольку эта ведет ожесточенную борьбу с ИГ, защищая святыни шиитов и помогая Башару Асаду в Сирии. И не будет ничего неожиданного в том, если на почве угрозы ИГ Иран сблизится и с Азербайджаном – это жизненно необходимо обоим государствам с точки зрения противодействия различным вызовам и угрозам.
В этом контексте интересен визит в Азербайджан президента Ирана Хасана Роухани. Как сказал агентству «Новости – Азербайджан» эксперт Ассоциации военных политологов России Александр Перенджиев, главным в вопросе улучшения взаимоотношений между Азербайджаном и Ираном является «повышение эффективности противодействия современным вызовам и угрозам, с которыми сейчас сталкиваются или столкнутся в ближайшее время обе страны».
Это тем более актуально в условиях, подчеркнул он, «… когда США всеми способами пытаются удержать мировое лидерство, а «Исламское государство» бросает вызов всему миру, и, прежде всего, мусульманскому миру — в «прицел» внимания деструктивных сил на мировой арене снова попадает Южный Кавказ». При этом основным объектом удара являются правящие элиты. То есть, пояснил эксперт, «руководящие структуры Азербайджана и Ирана могут стать основными целями при проведении мероприятий по дестабилизации обстановки на Южном Кавказе». Говоря проще, возможная дестабилизирующая Азербайджан активность ИГ может сыграть на руку Западу, уже почти неприкрыто желающему устроить в Баку, Тегеране и не только в них новый «майдан».
Словом, Южному Кавказу, северокавказским республикам России и соседним регионам необходимо, в контексте угроз ИГ, сообща разработать внятную и эффективную концепцию превенции вызовов и ответов на них. Но что есть превенция в условиях, когда основные игроки на Ближнем Востоке, в частности, Турция, проводят разноречивую политику. Так, Анкара пытается столкнуть ИГ и сирийских курдов, чтобы ослабить «Рабочую партию Курдистана». Одновременно Турция «играет» в Сирии против Асада, хотя формально поддерживает коалицию, воюющую против ИГ. При этом президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган ругает США за то, что вооружение, переданное этой страной «для борьбы в Сирии, полностью перешло к «Исламскому государству». «Нам сложно понять это!», — цитирует турецкого президента местное агентство «Анадолу». По его словам, 40 процентов территории Ирака было захвачено именно с использованием этого оружия.
Но вернемся к вопросу превенции на, так сказать, местном уровне. Зададимся вопросом – почему молодежь из Грузии, Азербайджана и республик Северного Кавказа подхватывает идеи ИГ, хотя воспитывается, как правило, в соответствии с идеологией традиционного ислама? Может быть, из-за низкого уровня образования, включая религиозное, и малой значимости духовного начала на фоне постоянного навязывания обществу искаженных понятий о всемогуществе жестокости и богатства? Надо полагать, что «зерно» идеологии ИГ упало на «благодатную» почву, и большая доля ответственности за это ложится на власти тех государств и регионов, откуда наблюдается отток «джихадистов» на Ближний Восток с охватом в перспективе и других регионов.
Таким образом, очевидно, что борьбу с проблемой надо начинать на местном уровне и параллельно кооперироваться на международном. Но есть ли готовность к такой кооперации, если ряд стран с одной стороны объявляет борьбу ИГ, а с другой — подпитывает терроризм в Сирии, Ираке и вообще на всем Ближнем Востоке? Получается некий порочный круг, вырваться из которого возможно только в случае отказа ведущих мировых держав от спекулятивного подхода к проблеме религиозного экстремизма и его использования в военно-политических целях. То есть, по сути, в случае радикального искоренения принципа «разделяй и властвуй».
Андрей Николаев
Источник: rosbalt.ru
