Государства-члены Европейского Союза единогласны в том, что санкции против России должны усилиться и стать серьезным ударом по президенту Путину, особенно незадолго до запуска проекта Евразийского экономического союза. На самом деле решение Европы и западных стран сосредоточиться на экономике никак нельзя назвать стратегическим. Просто это единственная карта на руках у Европы, чья оборона вот уже полвека полагается на НАТО и совершенно не производит впечатления на Кремль после войны 2008 года в Грузии. Кроме того, трудности с воздействием на Москву касаются и смещения фокуса интересов американской дипломатии в сторону Тихоокеанского региона: США больше не горят желанием принимать активное участие в жизни континента в связи с нынешней ключевой ролью Китая.
Если кратко подвести итог ситуации, Европе удалось собраться, но она так и не смогла заявить о себе. США поддерживают европейцев лишь на словах, а нейтральный и бесстрастный Китай извлекает для себя немалую выгоду по мере того, как Россия начинает все больше ориентироваться на Азию в противовес отрицательным последствиям западных санкций.
В такой обстановке стоит всерьез задуматься о том, что на самом деле могут сделать Европа и НАТО для выхода из сложившегося тупика. Тем более что сейчас существует реальная опасность лишиться экономического партнера, так как Россия является не только первым поставщиком газа на континент, но и важным клиентом в его ближайшем окружении.
Основная идея заключается в поиске такого рычага, который позволил бы оказать влияние на Москву, избежав при этом использования одной лишь экономической аргументации (Россию сейчас, по всей видимости, больше волнует не портфель, а идеология и возвращение на мировую арену). Как всем известно, у Европы нет армии и проекта по ее формированию со времен выхода генерала Де Голля из Европейского оборонительного сообщества в 1954 году. Поэтому вряд ли стоит рассчитывать впечатлить Россию военными аргументами, по крайней мере, пока в Европе не появится четкого представления об общей военной стратегии и объединении военных усилий. Далее, мы знаем, что у Европы есть весьма существенная «мягкая сила» (политика влияния), в связи с чем именно ее моделью сегодня вдохновляются АСЕАН и, как ни странно, Владимир Путин со своим Евразийским союзом (он представляет собой ничто иное как несколько измененный вариант Европейского Союза). О мягкой силе Европы говорят повсеместно, однако такие американские специалисты, как Джозеф С. Най (Joseph S. Nye) и Йен Мэннерс (Ian Manners), склонны забывать, что автократическая держава тоже может обладать мягкой силой и быть совершенно невосприимчивой к такому воздействию со стороны Запада. Кроме того, можно отметить, что опора европейской стратегии на привлекательность ее модели уже не актуальна (или недостаточно актуальна) после событий на Украине и Кавказе. Таким образом, необходимо найти средство воздействия на Россию с одновременным доскональным переосмыслением стратегии Европейского Союза, которая пока не производит особого впечатления и даже оказывается контрпродуктивной в том плане, что для Москвы она равнозначна признанию в собственном бессилии.
Будьте внимательны, я вовсе не пытаюсь сказать, что у Европейского Союза нет никаких средств влияния, или критиковать его в то время, когда он нужен нам как никогда. Нет, я лишь хочу показать, что нам нужно признать границы его сил и с учетом этого переосмыслить европейскую модель. Особенно с начала украинского кризиса.
Этот вывод тем более очевиден, если судить по реакции России на европейские санкции. Блокировка средств за границей лишь подталкивает россиян к тому, чтобы держать их у себя в стране, что никак не играет нам на руку. Далее, отказ от поставки военной техники (это касается «Мистралей») лишь ведет к сближению России с Китаем, который расширяет инвестиционные программы и занимается совместной разработкой новых технологий, что отрицательно отражается на перспективах экспорта европейских ноу-хау в Азии и становится стратегическим преимуществом для России с ее оборонной промышленностью.
Стоит напомнить, что в исторической перспективе ограничение торговых связей между государствами никогда не приносило пользы. Хорошим примером тому служат эмбарго против Ирана, которые лишь ухудшили жизнь местного населения и дестабилизировали весь регион, хотя в момент принятия у них, наверное, и был определенный смысл. Стимулом для диалога всегда является лишь увеличение количества и качества связей. Сегодня же российские и антироссийские эмбарго отрезают Москву от остального западного мира и мешают ей рассматривать себя в роли «нормальной» державы, а также отрицательным образом отражаются на европейцах и не дают им сосредоточиться на приоритетах международного уровня. Что сейчас заслуживает больше внимания, отрицательные последствия эмбарго для экспорта польских яблок и финских овощей? Или же критическая ситуация на Ближнем Востоке с подъемом Исламского государства и усиление терроризма в Центральной Африке? Можно говорить, что Россия не вышла победительницей из ситуации, но этого тоже не скажешь о Европе и тем более украинцах, которые первыми страдают от этой политики, как и молдаване, грузины, армяне и все те, кто нуждается во внешней помощи для восстановления экономики.
Варианты восстановления дипломатических связей Европы и России
Так что же может сделать Европейский Союз, чтобы возобновить диалог с Россией и подтолкнуть ее к движению в верном направлении, избежав при этом ненужных эмбарго?
Во-первых, нужно попытаться понять российский менталитет, который кардинально отличается от существующего в большинстве западных стран. Подобно президенту Владимиру Путину многие россияне воспринимают свою страну как цивилизацию, которая лежит между Европой и Азией. Это восприятие вызывает у них ощущение инаковости по отношению к европейцам и азиатам ведет к изоляции от остального мира. Царская России и Советский Союз отрезали себя от мира, и у современной России имеется естественная склонность к самоизоляции, что скорее положительно принимается ее населением. На все это к тому же накладывается все еще ощутимый имперский дух. Таким образом, перед Европой стоит государство, которое нацелено не на сотрудничество и примирение, а экспорт своих идеалов, как поступали сами европейцы в XIX веке.
В такой перспективе Европа, как ни парадоксально, должна показаться себя великой мировой державой, чтобы начать конструктивный диалог с Россией. Охваченные имперским духом россияне испытывают уважение только к тем державам, которых считают равными или более сильными, но никак не более слабыми. Именно поэтому Путин ценит Китай и уважает США (пусть и испытывает к ним недоверие), но в то же время ни во что не ставит Европу (он считает ее разобщенной и непоследовательной, лишенной качеств настоящей империи).
Россия станет уважать Европу и начнет вести с ней конструктивный диалог только в том случае, если та заявит о себе как о мощной и единой мировой державе. А все это весьма далеко от сценария применения европейской мягкой силы, которая в данном случае совершенно неэффективна.
Параллельно с этим Европа поступила бы непоследовательно в случае усиления санкций или наоборот их ослабления. Сначала необходимо снова наладить сотрудничество по общим проектам и только затем постепенно снимать санкции, позволив Москве поступить точно так же. Европейцы и россияне придерживаются одних взглядов насчет Исламского государства, здесь очевидно имеется поле для сотрудничества. Вполне возможно было бы запустить общие научные проекты, тем более что россияне любят западные университеты и отдых в Европе. Постепенное сближение должно опираться именно на эти основы, и вопрос получения виз, который до настоящего момента был лишь инструментом давления, мог бы сблизить две культуры.
Таким образом, развитие сотрудничества в ключевых областях и усиление Европы до статуса великой державы могли бы подтолкнуть Россию к более примирительной позиции, несмотря на все разногласия. Не стоит забывать, что Москва представляет Европу как отдельную цивилизацию, в связи с чем она может принять расхождения при условии, что будет видеть в ЕС равного себе партнера. Если подвести итог, Европе пора прекращать полагаться исключительно на мягкую силу и начать пользоваться умной силой, то есть сочетанием привлекательности и принудительной мощи. Только так она может рассчитывать на достойное место в мире завтрашнего дня и настоящий диалог, причем не только с Россией, но и США и Китаем.
Михаэль Ламбер
Источник: inosmi.ru
