День 16 июля 1918 года не предвещал ничего необычного для лидера американских социалистов Юджина Дебса. Прирожденному оратору предстояло очередное публичное выступление, на этот раз на окружном съезде социалистов в Кантоне, штат Огайо. Огайо, как и большинство других американских штатов, был охвачен патриотическим подъемом: пресса методично перемывала кости бывшему губернатору Огайо Франку Уиллису, имевшему в 1915 году неосторожность написать письмо против отправки американских солдат во Францию и Великобританию.
Дебс был последовательным противником войны и знал, что любое выступление на эту тему – дело рискованное. Он подозревал, что за ним могут прийти в любой момент и что вопрос ареста – дело времени. Но он и не мог предполагать, что именно это антивоенное выступление в Кантоне станет одним из самых знаменитых и к тому же последним для него.
Беда пришла оттуда, откуда Дебс ее никак не ждал. Накануне выступления к нему на интервью в гостиницу «Кортленд» напросился журналист местной газеты «Плейн Дилер» Клайд Миллер. Миллер был республиканцем, членом методистской церкви и очень хотел пойти на войну, но ему трижды отказали в США и один раз в Канаде из-за его плохого зрения. И тогда он решил приложить все усилия для победы в войне здесь, на месте, работая журналистом и помогая Американской лиге защиты (American Protective League). Двести пятьдесят тысяч добровольных членов Американской лиги защиты занимались выявлением сторонников Германии и «уклонистов». Руководство Лиги и ее участники были уверены в том, что принимают участие в войне с развернутой профессиональной сетью немецких шпионов. Основным занятием лиговцев было написание доносов, которых они за полтора годы войны настрочили без малого три миллиона.
Потребность в идейных соглядатаях у предтечи ФБР – Бюро расследования – была большая, ибо собственный штат осведомителей состоял на тот момент всего из двухсот человек, что на два миллиона американцев немецкого происхождения было явно мало. Иногда деятельность Лиги и их доносы приобретали комичный характер, как, например, в случае с некоей миссис Джек С., работавшей в отеле «Мэриленд» в Пасадене. Ее обвинили в том, что она разливала солдатам и офицерам спиртные напитки, хотя они были в униформе. Кроме того, Лига устраивала облавы на нелегалов, дезертиров и прочих преступников, которых, например, за четыре июльских дня 1918 года в Чикаго отловили более 40 тысяч.
Карточка члена Американской лиги защиты
Главными врагами лиговцев были социалисты, которых они называли немецкими пропагандистами. Лиговцы внедрили в ряды социалистов больше тысячи агентов и посещали все их публичные мероприятия, так что на встрече лидера социалистов Дебса в Кантоне за ним следили все, кто только мог, а окружной прокурор даже послал стенографиста записать его речь. С социалистами и профсоюзными деятелями лиговцы работали весьма жестко, преследуя предателей «по своему усмотрению»: они не гнушались ни запугиваниями, ни избиениями, что совсем не удивительно, так как после разгона Лиги часть ее членов перекочевали в ку-клукс-клан. Президенту США Вудро Вильсону эта организация была не особо симпатична, но закрыть ее удалось лишь по окончании войны и после смены министра юстиции. Он отверг предложение лиговцев устроить слежку за коммунистами и большевиками, и с Лигой было покончено.
Беседуя с членом Лиги Миллером, Юджин Дебс был предельно откровенен. Умудренный возрастом социалист заявил молодому журналисту, что у него вызывает отвращение, когда американская и немецкая молодежь отнимает друг у друга жизни, в то время как богатые и власти предержащие упиваются своим благосостоянием. Дебс подтвердил свое намерение сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить отправку на войну молодежи. Миллер все внимательно выслушал, а после выступления Дебса на окружном съезде социалистов его внезапно осенило, что речи Дебса попадают под действие закона о шпионаже, принятом вскоре после вступления США в Великую войну. Он позвонил окружному прокурору Верцу и поделился с ним своими подозрениями, на что получил непрозрачный намек: «Я сделаю запрос на его арест. Ты ведь не собираешься дать ему улизнуть?» Закон о шпионаже (Espionage Act) был принят 15 июня 1917 года. Президент Вильсон хотел, чтобы закон был принят еще в 1915 году, предлагая обрушить всю мощь государственного аппарата на «порождения предательства и анархии», но конгрессмены были против. Вторая попытка провести закон была предпринята в феврале 1916 года, когда США разорвали дипломатические отношения с Германией.
Закон прошел через сенат, но застрял в палате представителей. И даже в 1917 году, после вступления Соединенных Штатов в войну, закон обсуждался почти два месяца, и из него были удалены многие предложения президента, прежде всего касающиеся свободы слова. Конгрессмены выступили против ограничения дискуссий и критики политики правительства. Не дали они ввести и предлагавшуюся цензуру, испугавшись, что вскоре она может быть использована против них. Тем не менее Закон о шпионаже отныне карал тюремными сроками до двадцати лет за распространение информации, препятствующей проведению военных операций, а также набору новобранцев в армию. Последний пункт и стал в итоге роковым для Юджина Дебса. В целом же закон стал новой вехой в наведении порядков внутри США: претерпев множество изменений, он действует и по сей день. Кстати, именно в нарушении положений того самого Закона о шпионаже был пару лет назад обвинен Эдвард Сноуден. Американское правительство мечтало взять реванш за отказ конгрессменов ввести цензуру и через год добилось успеха, продавив поправки, получившие название Закон о подстрекательстве к мятежу (The Sedition Act of 1918).
В нем удалось поставить под запрет «непристойные, грубые, оскорбительные высказывания о формах правления в США, Конституции, а также о военных и военно-морских силах» и «подстрекать или призывать против любого сокращения производства». Американская лига защиты с энтузиазмом восприняла новые правила игры и тотчас же выпустила разъяснительный циркуляр для своих членов, в котором называла нелояльность преступлением. Однако антиконституционная направленность поправок была слишком явной, и после завершения войны их отменили. Окружной прокурор Огайо был настойчив и добился возбуждения дела против Дебса, несмотря на сомнение федеральных инстанций. Суд в первой инстанции состоялся в сентябре. Дебс настаивал на том, что ни один из законов не может отменять Первую поправку, гарантирующую свободу речи. Самого себя он назвал «хранителем мира и защитником Конституции США». Демонстрируя железное спокойствие, после суда он подошел к главному свидетелю обвинения Клайду Миллеру и попросил его не испытывать чувство вины за то, что верно и точно передал суду его слова и что он поступил как настоящий джентльмен. Зато адвокат Дебса пытался потроллить суд, заявив, что тот никогда бы не осудил президента Вильсона за фразу из его книги «Новая свобода»: «Войны начинаются правителями, а не людьми», на что дальние ряды отреагировали аплодисментами. Но окружного судью Вестенхавера это и прочие обстоятельства нисколько не смутили, и на следующий день он приговорил Юджина Дебса к штрафу $1000 и десяти годам тюремного заключения по трем пунктам обвинения из предъявленных десяти.
Дебс подал апелляцию в Верховный суд США, что дало начало известному процессу «Дебс против США». Процесс оказался совершенно заурядным: знаменитый судья Оливер Холмс, тридцать лет заседавший в Верховном суде США, сослался на недавно вынесенный приговор по делу «Шенк против США» и подтвердил правильность приговора в первой инстанции. Чарльз Шенк и Элизабет Байер тоже были социалистами и входили в исполнительный комитет партии в Филадельфии. Они напечатали и разослали 15 тысяч листовок призывникам, в которых призывали не подчиняться призыву, апеллируя к Тринадцатой поправке, запрещавшей осуществлять воинскую повинность принудительно. Шенк и Байер утверждали, что обвинение и сам закон противоречат Первой поправке и что он «сковывает» обсуждение военной мобилизации. Судья Оливер Холмс, 30 лет заседавший в Верховном суде США, дал свое заключение, согласно которому Первая поправка не может распространяться на тех, кто пытается сорвать призыв, ибо «когда нация вступила в войну, многое, что могло бы быть сказано в мирное время, является помехой для усилий по установлению мира, так что, пока солдаты воюют, к таким высказываниям не будет терпимости, и ни один суд не будет рассматривать их как защищенными какими бы то ни было конституциональными правами…
Самая строгая защита свободы слова не смогла бы защитить человека, закричавшего «пожар!» в театре, тем самым вызвав панику». Для борьбы с «пятой колонной» в США судебный случай Шенка имеет большое значение, поскольку к нему постоянно апеллирует сторона обвинения, в чем одним из первых убедился и Юджин Дебс. Число американских социалистов, получивших тюремные сроки по Закону о шпионаже, в то время исчислялось десятками. Война с «пятой колонной» велась методично и беспощадно, но, к величайшему сожалению патриотов из Американской лиги защиты, законодательство не позволяло посадить все три миллиона американцев, уличенных ими в нелояльности.
Справедливости ради нужно отметить, что американские суды и судьи не всегда шли на поводу у обвинения, благодаря чему, например, развалился процесс «Бальцер против США». Обвиняемые выпустили петицию, критикующую призывную политику администрации губернатора и угрожавшую ему поражением на выборах. Они были обвинены в воспрепятствовании вербовке и работе военкоматов. Однако Оливер Холмс выступил против обвинительного приговора, заявив, что «тем, кто имеет в своих руках непререкаемую и почти неограниченную власть, лучше ошибиться в сторону свободы». Инакомыслие Холмса вызывало тревогу властей в то время, когда все боялись народных волнений.
Дело шло к оправдательному вердикту. Спасая ситуацию, председатель суда попросил отложить вынесение вердикта по делу Балцера, а Министерство юстиции, узнав о царящей атмосфере, и вовсе предпочло снять обвинение. Холмс дал отрицательное заключение на обвинение и в ходе процесса «Абрамсы против США», к которому в делах, касающихся свободы слова, напротив, часто прибегает сторона защиты. Это было дело против ячейки революционеров, приехавших в Америку из России. Они раскидали с небоскребов Нью-Йорка несколько листовок на английском и идише, в которых осуждали отправку американских войск в Россию и призывали устроить забастовку, приостановив тем самым производство «пуль, штыков и пушек, убивающих не только немцев, но и тех, кто борется за свободу в России». В своих материалах они весьма нелестно отзывались об американских властях, называя их «псами всех мастей», а президента Вильсона – «нашим кайзером», чье «позорное, трусливое молчание об интервенции в России показывает лицемерие плутократической банды в Вашингтоне». Из-за своего демонстративного радикализма компания Абрамса идеально подходила на роль жертвы, и их в итоге посадили, кого-то на десять, а кого-то и на двадцать лет. Решение суда внезапно вызвало достаточно резкую реакцию у Оливера Холмса.
Обвинение в этом деле основывалось на Законе о подстрекательстве к мятежу, отношение к которому с его стороны было весьма критичным. Холмс не преминул отметить и то, что в листовках не было ни слова сказано о прекращении войны с Германией, а потому его вывод был категоричным: Абрамс и Ко преследовались за выражение своих мнений.
А Дебса тем временем 13 апреля 1919 года отправили отбывать десятилетний срок в тюрьму, невзирая на его пожилой возраст и слабое здоровье. Американские власти и не подозревали, к каким последствиям это приведет. Первого мая юнионисты, коммунисты, социалисты и анархисты организовали демонстрацию в Кливленде, собрав под свои знамена пять тысяч человек. На главной площади, где должно было состояться ралли в поддержку займа победы, организованное уже известными нам членами Американской лиги защиты, они столкнулись с группой отставных военных, которые потребовали от них спустить флаги. Социалисты отказались, что стало поводом для начала конфликта, в ходе которого от словесных перепалок обе стороны перешли к более весомым аргументам. Вскоре началось массовое побоище, охватившее весь город. После того как лейтенанту полиции сломали основание черепа, полиция открыла стрельбу по толпе, убив одного человека. Штаб социалистов был разгромлен при ее же попустительстве.
Город погрузился в хаос, везде срывались красные и американские флаги, а для наведения порядка властям пришлось задействовать кавалерию и танки. В результате беспорядков погибло два человека – полицейский и семнадцатилетний подросток, 200 человек было ранено, еще 120 арестовано, в их числе и главный кливлендский социалист Чарльз Рутенберг, недавно вышедший из тюрьмы, где сидел все за те же антивоенные выступления. Позднее он был отпущен, стал исполнительным секретарем Американской коммунистической партии, а его прах ныне покоится под стенами Кремля. В Америке начиналась Красная Угроза.
Беспорядки 1 мая 1919 года
Война близилась к завершению, а разговоры об освобождении Дебса пошли сразу после его посадки. Даже находясь в тюрьме, он оставался проблемой для американских властей. В 1920 году Дебс принял участие в президентских выборах, получив наибольшее число голосов за все свои пять походов в президенты – без малого миллион американцев поддержали сидящего в тюрьме социалиста. Но власти не хотели его выпускать.
Министр юстиции Митчелл Палмер был уверен, что общественное мнение настроено против помилования Дебса и что его освобождение могло усилить противников Вильсона накануне ратификации мирного договора. Он предложил Вильсону отпустить его в январе 1921 года, приурочив освобождение ко дню рождения Авраама Линкольна. Вильсон отказал, несмотря на то что у Дебса были проблемы со здоровьем. Американский президент так и не изменил свое мнение, продолжая считать, что лидер социалистов был настоящим предателем своей Родины: «В то время как цветок американской молодежи наливался своей же кровью, борясь за нашу цивилизацию, этот человек, Дебс, стоял в тылу, стреляя, нападая и осуждая их… Этот человек был предателем своей страны, и он не будет прощен во время моего управления».
Карикатура на баллотирование Дебса кандидатом в президенты в 1921 году
Его слова оказались пророческими, Дебса освободил уже президент Уоррен Гардинг. Приговор был смягчен, но не отменен. В заявлении Белого дома, сопровождавшем освобождение Дебса, его вина не подвергалась сомнению. Он вышел из тюрьмы, но здоровье его было подорвано окончательно. 
Дебс освобождается из тюрьмы
Война закончилась, тема предателей немецкого происхождения стала неактуальной. Начиналась новая эпоха – эпоха борьбы с Красной Угрозой. Но американское правительство уже знало, что делать со всем этим: была сформирована гигантская сеть осведомителей, способных, как показал кливлендский Первомай, отстаивать свою правоту с помощью кулаков, принят Закон о шпионаже, созданы прецеденты судебного преследования инакомыслия. Американское общество показало, что способно сомкнуть свои ряды в случае угрозы, вне зависимости от того, насколько она реальна. Соединенные Штаты хорошо подготовились к бурному XX веку.
Александр Белоусов
Источник: slon.ru
