На переговорах в Вене по иранской ядерной программе к соглашению прийти не удалось.
— Как и ожидалось, на переговорах в Вене Тегеран и «шестерка» международных посредников — США, Великобритания, Франция, Россия, Китай и Германия — не сумели прийти к взаимному соглашению. Стороны договорились продлить переговоры до 1 июля 2015 года.
Впрочем, «шестерка» — это слишком громко сказано, поскольку основная дипломатическая борьба в иранском «ядерном вопросе» ведется между Тегераном и Вашингтоном. Именно неуступчивость Вашингтона послужила причиной того, что соглашение не состоялось.
Иного и быть не могло, поскольку вопрос об «иранском атоме» — это не вопрос обогащения, реакторов, центрифуг и прочих технических деталей. Под прикрытием «ядерной угрозы Тегерана» США и их союзники – не только в Европе, но и на Ближнем Востоке – превратили страну, последовательно проводящую антиамериканскую и антиизраильскую политику, в «международного изгоя» с петлей всеобъемлющих санкций на шее.
Большим успехом западной пропаганды является сложившееся в общественном сознании убеждение, что санкции против Ирана были введены только после 2005 года и связаны исключительно с ядерной программой. Из памяти международного сообщества почти удалось вытравить факт того, что санкции в отношении Тегерана Белый дом начал вводить с 1979 года, сразу же после исламской революции и падения шахского режима. И в этом вопросе все президенты США сохраняли преемственность:
1979 год, Джимми Картер. Президентский указ 12170 о замораживании всех иранских активов — примерно 12 миллиардов долларов — в связи с захватом иранскими студентами посольства США и находящихся в нем сотрудников. Заложников освободили в момент инаугурации Рональда Рейгана, но вот о размораживании активов новый президент США тут же «забыл», оставив данный вопрос для последующего торга.
1980-1988, Рональд Рейган. В период агрессии Ирака против Ирана — Саддам Хусейн, если кто позабыл, ходил тогда в союзниках США — принимаются санкции, запрещающие все виды поставок оружия и военных материалов в Иран. А ведь его вооруженные силы до 1979 года оснащались исключительно американцами. США блокируют любые кредиты Ирану со стороны международных финансовых институтов, а в октябре 1987-го появляется президентский указ 12613, запрещающий ввоз и вывоз товаров из Ирана.
1988-1992, Джордж Буш-старший. Уже привычное блокирование международных кредитов, запрет экспорта в Иран товаров и технологий «двойного назначения», ограничения на торговлю с Исламской республикой.
1992-2000, «друг Билл» Клинтон. В марте 1995-го — указ 12957 о запрете любых видов прямой торговли США с Ираном. 1996 год – конгресс США принимает «Ирано-ливийский акт о санкциях», согласно которому любые американские и иностранные компании, предоставившие иранской нефтяной промышленности инвестиции свыше 20 миллионов долларов, подвергаются штрафным санкциям.
Ознакомившись с этим списком, скажите: и где здесь «борьба с военной составляющей иранской ядерной программы»?
Доходило до откровенной «клиники». В феврале 2004 года министерство финансов США вынесло решение о запрете редактирования и публикации научных рукописей из Ирана — свобода слова и свобода научного обмена во всей красе! — и пригрозило американским ученым, нарушающим этот запрет, уголовным преследованием.
Не остался в стороне от калечащих санкций и Евросоюз. Начиная с 2007 года, он ввел около 20 пакетов ограничительных мер против Ирана. Под запрет также попали европейские инвестиции в перечисленные выше отрасли экономики. Кроме того, санкции коснулись и приобретения иранских ценных бумаг. В «черный список» ЕС были внесены 87 лиц и более 150 организаций и компаний. По подсчетам экспертов, в 2011-2013 годах только нефтяные санкции нанесли Тегерану ущерб на сумму 80 миллиардов долларов.
За 35 лет США и ЕС было принято 148 законов и подзаконных актов, касающихся 53 из 76 основных отраслей экономики Ирана – от гражданской авиации до поставок лекарств и страхования морских судов. И «ядерные санкции» — это лишь часть режима удушающей экономической блокады.
Особенно тяжелым для иранской экономики стало отключение в 2012 году иранских банков от электронной платежной системы глобальных финансовых операций «СВИФТ». Это вызвало затруднения с расчетами, прежде всего, за экспортируемую нефть, резко сократило приток валюты, привело к падению курса риала на свободном рынке более чем в три раза, а в июне 2013 года — и к падению вдвое официального курса риала.
В результате общее падение ВВП за 2012-2013 годы было весьма глубоким, до 5,8 процента, особенно за счет нефтяного сектора на 34 процента. Показатели роста ВВП впервые за 20 лет стали отрицательными.
Хасан Рухани во многом был избран президентом благодаря тому, что пообещал добиться снятия санкций. Собственно, и все переговоры имеют для Тегерана смысл только в том случае, если в обмен на уступки с Ирана будет снят режим экономической блокады.
Но именно этого не хотят на Западе, поскольку тогда рушится политика «сдерживания Исламской республики», которую США, Тель-Авив и Эр-Рияд проводят уже 35 лет, сразу после того, как был свергнут иранский шах.
Проблема Барака Обамы и Джона Керри на переговорах с Ираном заключается в том, что границы соглашения с Исламской республикой для США определяет отнюдь не Белый дом. Переговоры в Вене показали, что серьезную, если не ключевую роль в этом процессе играют силы, которые в переговорах не участвуют, но прочно оккупировали их закулисье – Эр-Рияд, Тель-Авив и конгресс США.
Позиция этого трехголового политического монстра, повторим, предельно ясна – полная остановка иранской ядерной программы. Без вариантов и компромиссов. «Любое соглашение, которое не требует полной остановки иранской ядерной программы – хуже, чем отсутствие соглашения», — прямо сказал бывший глава республиканского большинства в палате представителей Эрик Кантор. И пояснил: «Санкции привели иранское руководство за стол переговоров, но история учит нас осторожности по отношению к их тактике. Мы не должны спешить заключать соглашение, но продолжать оказывать давление, пока иранцы не будут готовы пойти на существенные уступки».
При наличии такой оппозиции на Капитолийском холме Бараку Обаме и Джону Керри приходится еще и ублажать и саудитов, и Беньямина Нетаньяху. На встрече в сентябре нынешнего года с министром иностранных дел Саудовской Аравии Саудом аль-Фейсалом Джон Керри вынужден был, как заклинание, повторять: «Президент Обама неоднократно давал понять: США не позволят Ирану обзавестись ядерным оружием. Эта политика не изменилась. Президент Обама снова и снова заявляет, что мы предпочитаем решить эту проблему мирным путем, путем дипломатии, что мы стремимся предоставить дипломатии реальный шанс добиться успеха».
Накануне начала переговоров в Вене Джон Керри позвонил Беньямину Нетаньяху и обсудил с ним ход диалога «шестерки» с Ираном, подчеркнув также, что целью администрации США остается предотвращение появление ядерного оружия в руках иранского режима. «Биби» поверить в это категорически отказался. В Вене еще ничего решено не было, а он уже подверг критике переговоры, назвав их «сделкой века для Ирана». И особо подчеркнул, что любое соглашение по иранской ядерной программе ни к чему Израиль не обязывает, что Тель-Авив оставляет за собою право защищать себя от ядерной программы Ирана любыми средствами…
При таких исходных позициях могущественных «анти-лоббистов» уже с самого начала было ясно, что срок подписания соглашения — 24 ноября, о котором переговорщики договорились год назад в Женеве — выдержан не будет, что и произошло.
И для администрации Белого дома, и для команды иранского президента «нулевой результат» означает серьезное политическое поражение, причем – на «внутреннем фронте». Ни политические оппоненты Х. Рухани, ни противники Б. Обамы не замедлят использовать провал переговоров. Будет развернута кампания: с одной стороны, в Тегеране – «против соглашателей, которым не хватило компетентности разглядеть двуличие позиции Запада», с другой — в Вашингтоне, «против либеральных подходов нынешней администрации в отношении диктатуры аятолл, понимающих только язык силы».
Это, в свою очередь, будет означать, что дальнейшие переговоры между США и Ираном протянутся еще долгое время, как, впрочем, и санкционный режим против Исламской республики.
Но если для определенных политических кругов в Вашингтоне и Тегеране достигнутый к 24 ноября результат будет достаточно пессимистичен, то для Москвы открываются новые политические и экономические возможности не только на иранском направлении, но и в «Большом Иране» — регионе от Сирии до Пакистана – в целом.
Случись невероятное, то есть, состоялось бы подписание соглашения и произошло снятие большинства санкций с Ирана, у России не было бы практически никаких шансов в конкуренции с Западом на иранском рынке. Стремясь погасить в Иране любые пророссийские тенденции, и США, и их партнеры могли бы предложить Тегерану максимум возможного – от участия в модернизации промышленности до строительства новых ядерных реакторов, тем более что правовые препятствия для этого будут если и не полностью, то хотя бы частично сняты. Для России это стало бы серьезным ударом, поскольку за расширением экономического партнерства всегда неизбежно наступает очередь партнерства политического.
Но, поскольку в ближайшее время «нормализации» отношений между Тегераном и Западом, как еще раз показали переговоры в Вене не произойдет, у России есть все шансы закрепить свои позиции в стратегически важных отраслях иранской экономики, в первую очередь – энергетике, атомной промышленности и ряде других. Ну а там, возможно, придет время для политического партнерства, и не только в Сирии, но и в «мягком подбрюшье» России – Средней Азии и Афганистане.
Игорь Панкратенко
Источник: stoletie.ru
