Новая доктрина Кремля основана на принципе «тайного знания». Те, кто знает о ведущейся против России невидимой войне, и должны править
Распространенное мнение, что послание Путина делится на две части – жесткую внешнеполитическую и либеральную внутреннюю, представляется скорее успехом кремлевской пропаганды, чем отражением реального содержания речи. На мой взгляд, в двух частях нет никакого противоречия. Это последовательный мобилизационный дирижизм, вдохновленный конспирологической идеологией спецслужб.
Идеология послания построена на двух вмененных тезисах, опирающихся на «тайное знание» и не подвергающихся сомнению и критическому анализу. Во-первых, в нарисованной им картине мира Путин лишает всякой субъектности не только украинский народ, но и европейские страны, которые утратили «чувство собственного достоинства», лишились суверенитета и действуют по указаниям из Вашингтона. Второй вмененной идеей является предположение о том, что главной целью США является ослабление и уничтожение России.
Два этих тезиса задают жесткую политическую конструкцию.
Первое: главной задачей России, по отношению к которой все прочие выступают как подчиненные и вторичные, является глобальная борьба с Вашингтоном за сохранение российского суверенитета. Второе: политическая власть в России должна принадлежать тем людям, которые возглавляют и организуют эту борьбу за суверенитет, так сказать, Стражам Суверенитета (по аналогии со Стражами исламской революции в Иране).
Это и есть основа новой авторитарной или неототалитарной доктрины, построенной на принципе «тайного знания». Те, кто располагает «тайным знанием» о ведущейся с нами невидимой войне, — те и руководят обороной. А те, кто не верит в «тайное знание» и не признает приоритета великой борьбы за суверенитет, являются либо слепыми простаками, либо вольными или невольными пособниками его, суверенитета, врагов. И уж очевидными «врагами суверенитета» являются те, кто не признает права Стражей Суверенитета во имя суверенитета править. Суверенитет нации экспроприируется в пользу суверенитета Стражей. Так же как свобода в использованной Путиным цитате из Ильина оказывается не свободой людей, индивидуумов, предпринимателей, а прежде всего свободой некоего надындивидуального государственного единства, по отношению к которому личные и индивидуальные свободы вторичны.
Экономическая часть послания, если присмотреться, пронизана той же идеологией.
«Отношения бизнеса и государства должны строиться на философии общего дела». «Нам многое нужно сделать. … Сформировать дополнительный запас прочности в промышленности, в финансовой системе…» «Качество, масштаб российской экономики должны соответствовать нашей геополитической и исторической роли». «Необходимо ориентироваться на ежегодный рост производительности труда не менее чем на пять процентов. Правительство должно изыскать для этого резервы, продумать, как реализовать их с максимальной для нас отдачей». «Я прошу Банк России и Правительство провести жесткие, скоординированные действия, чтобы отбить охоту у так называемых спекулянтов играть на колебаниях курса российской валюты». «Правительству и регионам обеспечить контроль за ситуацией на рынках продуктов питания, лекарств».
Вся экономическая часть послания пронизана идеологией «общего дела» и государственного дирижизма. Структурным стержнем его является, как обычно, импортозамещение. «В течение трех-пяти лет мы должны обеспечить людей качественными и доступными по цене лекарствами и продуктами питания…» «Мы также должны снять критическую зависимость от зарубежных технологий и промышленной продукции, в том числе имею в виду станко- и приборостроение, энергетическое машиностроение…» Здесь нет и не может быть экономической аргументации. «Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть».
Импортозамещение — это продолжение борьбы за суверенитет в экономике.
Схема финансирования импортозамещения тоже четко прописана. «Предлагаю создать в рамках правительства специальный координационный центр, повысить роль правительства по этому направлению. Задача центра — увязать реализацию крупных проектов с размещением заказов на российских предприятиях, с развитием отечественной производственной и исследовательской базы…» Здесь все определено: кто что должен производить и кто у него должен покупать. Это примерно та схема воспроизводства перераспределительных цепочек советской экономики, которую описал не так давно американский экономист Клиффорд Гедди. И которая в наиболее чистом виде реализована сегодня в механизме поддержки оборонной промышленности.
Деньги инфраструктурные и сырьевые компании, которые будут размещать заказы на отечественных предприятиях, должны получить из Фонда национального благосостояния. Существенно при этом, что одновременно Путин требует снижения инфляции до 4%. Так как выделение денег ФНБ на поддержку экономики означает фактически эмиссию, то для сдерживания инфляции придется серьезно ограничить предложение денег на свободном рынке. В этом контексте меры по поддержке несырьевого экспорта приобретают несколько иной смысл. Они означают, что те деньги, которые будут все же доступны несырьевым и неинфраструктурным компаниям, будут распределяться в рамках непрозрачных и нерыночных процедур.
Что еще? Ах да. Поддержка малого и среднего бизнеса и амнистия капиталов. «Поддержка малого и среднего бизнеса» играет в нашей экономической политике ту же роль, которую в советской экономике играл агропром. Не было совещания или публичного выступления, где бы начальство не рассуждало о необходимости его поддержки и развитии, но ситуация становилась только хуже и плачевнее.
Несмотря на отчаянное сопротивление не только бизнеса, но и всего экономического блока правительства, за последнее время были приняты два ключевых решения в этой сфере. Во-первых, норма, согласно которой правоохранительные органы могут возбуждать дела по налоговым преступлениям без согласия налоговых служб. И во-вторых, передача регионам права на введение поборов с бизнеса по своему усмотрению. Если эти два решения в ближайшие дни не будут отменены, то весь кусок послания про малый и средний бизнес будет выглядеть не более чем дымовой завесой.
Ну и наконец, амнистия. Эта мера опоздала ровно на 10 лет.
Сформулирована идея амнистии была в 2004 году на фоне разворачивавшегося «дела ЮКОСа». Однако тогда она была отвергнута. Победила противоположная доктрина, реализованная в искусственном банкротстве и национализации ЮКОСа. Именно эти события заложили основы того, что политолог и юрист Владимир Пастухов назвал системой «правового администрирования», заменившего в России классическое правосудие. Это означает, что в случае интереса «сверху» суд примет решения, позволяющие в любой ситуации национализировать любую собственность. И «делоЕвтушенкова 15» — наглядная демонстрация исправного функционирования этого порядка.
Возвращение капиталов «в российскую юрисдикцию» в такой ситуации фактически означает возвращение их под прямой или косвенный контроль Кремля. А предоставление «надежных правовых гарантий» невозможно ввиду отсутствия самого инструмента «правовых гарантий». Единственной «правовой гарантией» являются сегодня гарантии Стражей Суверенитета. Но и они, как показывает пример Евтушенкова, действуют, лишь пока «обстоятельства не изменились».
Капитализм за колючей проволокой – это фантазия. Которая, кстати, ничего общего не имеет с «китайской моделью». Китай, как и прочие страны «нетрадиционного рыночного пути», строил экспортно ориентированную экономику. То есть нечто противоположное импортозамещению. (Нет более зависимой от импорта страны, чем Китай – крупнейший в мире импортер.)
Очевидно, в общем, что российская экономика будет положена на алтарь великой цели Охраны суверенитета. Из этой колеи нет выхода, пока презумпция «тайного знания» о ведущейся против нас невидимой войне определяет наше политическое и экономическое мировоззрение. Пока мы верим, что санкции вводятся не за какие-то наши поступки, а поступки эти являются лишь «поводом» введения санкций, которые все равно были бы введены.
Кирилл Рогов
Источник: forbes.ru
