Валютная война, сильный евро, девальвация, монетарные манипуляции … Все экономисты как один завязли в воинственной тематике. Как бы то ни было, рассуждения о мировой войне центробанков наталкиваются на совершенно иную реальность. Ведь изменение курсов валют — это инструмент не экспорта, а внутреннего спроса.
Когда в 2008 году весь мир погрузился в кризис, вновь появились опасения насчет очередной валютной войны. И всего через несколько месяцев мы увидели первые предпосылки к ней в действиях Федеральной резервной системы США, Народного банка Китая, Банка Японии и Банка Англии. Центробанки всего мира за исключением Европы пустились в неприемлемую валютную войну и монетарный дебош, которые не только привели к пагубным последствиям, но и противоречили нормам экономических приличий.
Недавно премьер Франции Мануэль Вальс отметил следующее в письме к главе Европейской комиссии Жану-Клоду Юнкеру: «Европейская экономическая стратегия должна и дальше опираться» на «валютную и обменную политику, которая позволяет предотвратить риск устойчиво слабой инфляции и не допустить того, чтобы слишком высокий курс евро ударил по нашей конкурентоспособности».
По мнению премьера, Европе следует принять участие в этой войне, главная цель которой — конкурентоспособность.
Как бы то ни было, в понятии валютной войны, которая опирается на столь же туманную концепцию конкурентоспособности, опускается один важный момент: мировая экономика не является такой игрой, где победа одного неизбежно означает поражение другого. Действия того или иного центробанка по снижению курса своей валюты не нацелены лишь на отбор долей рынка у того или иного конкурента.
Однако на практике в основе понятия валютной войны лежит именно такая мысль. Все страны рассматриваются как обычные конкуренты, которые оспаривают друг у друга рынок, а относительное снижение курса их валюты проводится лишь для того, чтобы подложить мину под экспорт соседей. С такой точки зрения понятие валютной войны, естественно, выглядит как совершенно неуместная или даже агрессивная практика.
Именно такая логика неизменно подталкивает лидеров к критике сильного евро, слабого доллара или «девальвации» юаня. Кроме того, здесь укоренилась мыль о том, что центробанки являются для каждой страны инструментами переноса кризиса на товарищей.
Однако на самом деле такие взгляды не соответствуют действительности. Это вывернутое наизнанку восприятие валютного процесса, чья конечная цель — не посягательство на долю соседа, а укрепление собственного внутреннего рынка. Подобные операции обычно призваны повлиять на показатели экономического роста и инфляции в той или иной стране. «Создавая» валюту, центробанк лишь проводит позитивную коррекцию прогнозов роста и инфляции, то есть спроса.
В результате внутренний спрос повышается, что позволяет обеспечить восстановление экономической деятельности и снижение безработицы. А рост внутреннего спроса будет способствовать не экспорту, как утверждают некоторые идеологи валютной войны, а подъему потребления, инвестиций и импорта (ведь если внутренний спрос расширяется, он охватывает и импортированные товары и услуги). Вот почему рефляционная политика обычно сопровождается дефицитом баланса внешней торговли, а не наоборот.
В результате получается, что страна А, чьи товары и услуги импортируются начавшей рефляцию страной В, лишь извлекает пользу из такой ситуации.
Более того, если все страны пойдут по такому пути, этой пойдет на пользу всей мировой экономике, потому что приведет к глобальному повышению спроса. Если каждый будет стараться поправить дела в своей экономике, от этого выиграют все. И если в современном мире еще остался континент, который отказывается принять данную логику, то это Европа. Европа, которая твердо верит в пагубные для нее последствия валютной войны и считает ее единственным источником роста и возможности экспортировать и более динамичные страны. То есть те, которые проводят рефляцию.
Николя Гёцман
Источник: inosmi.ru
