Оно, конечно, когда у самого ничего не получается, хочется, чтобы тебе помог кто-то добрый и сильный. Ну, хотя бы та же самая заграница. Ближе как-то ничего доброго и сильного не видно. Злого — сколько хотите. А доброго? Нет, доброго совсем не видно.
В общем, мечта о доброй загранице появилась не сегодня. Во времена Ильфа и Петрова она уже вовсю владела умами интеллигенции, недовольной окружающей жизнью. И от этих незапамятных времен она спокойно дожила до восьмидесятых годов и перекочевала в девяностые.
В девяностых, правда, наступило некоторое разочарование — обнаружилось, что у заграницы достаточно и других дел, кроме того, чтобы помогать нам. Она, заграница смотрит на мир со своей точки зрения, у нее свои приоритеты. И в число этих приоритетов не входит ни величие России, ни даже просто России здоровье. Ни экономическое, ни нравственное, ни культурное, ни психологическое… Впрочем, справедливости ради надо заметить, что и наш маниакальный психоз с нашими приступами психапатии в приоритеты заграницы тоже не входит.
Но девяностые миновали. Миновали и нулевые. И обстановка в стране оказалась такой, что снова кроме как на заграницу надеяться стало не на кого. Не на себя же. У себя и сил нет. Да и желания жить нормально тоже не так, чтобы зашкаливало. А в стране стало происходить уже совсем черти-что. Не в фигуральном, а в самом буквальном смысле. Поэтому экономические санкции запада не вызывают у людей, сохраняющих более-менее нормально работающее нравственное чувство, такого уж сильного протеста — чума на наш дом. И, наоборот, всякие намеки на то, что Запад может с нашими безобразиями смириться, вроде приземления французского президента во Внуково, вызывают печаль. В том смысле, что «И ты, Брут».
Нет, конечно, мы все — взрослые люди и умом-то мы понимаем, что нашу работу заграница за нас не сделает. Но в данном случае работает другой ум. Его можно назвать эмоциональным. Когда всё внутри протестует против совершаемой подлости и пытается найти признаки восстановления мировой справедливости и там, где этих признаков нет.
А их, признаков того, что страны Запада стоят на страже мировой гармонии в том виде, в каком мы ее, мировую эту самую гармонию представляем, в самом деле, немного. И если аннексия Крыма и агрессия в Донбассе действительно открыли миру новое лицо России и мир к этому новому нашему лицу безразличным не останется, то уж чем США и Евросююз точно не станут заниматься, так это обустройством нашей жизни в такой форме, которая не вызывала бы у нас того жгучего к ней отвращения, которое мы испытываем сегодня. Не станут они этого делать. В частности, потому что у них и других дел хватает. Хотя и не только поэтому.
И это означает, что заниматься обустройством своей жизни нам придется самим. Каким бы нам это занятие ни казалось тягостным и вообще нецарским.
Уже слышу хор возражений: «А что мы можем сделать?», «Да, кто же нам даст?», «Да, у нас ничего нет!», «Да, все рычаги у них!»… Привычный плач непонимания, что им НЕЧЕГО нам не давать. Потому что мы сами не понимаем, ЧТО именно мы хотим. Не вообще хотим, а в частности. На уровне модели общественного устройства, которая могла бы работать в обществе с нашей ментальностью. Не в обществе с французской ментальностью. И не в обществе с американской ментальностью. Не с японской и не с китайской. А с нашей, русской ментальностью.
И более того, мы не только не имеем решения этой задачи, но мы ее и вовсе не видим. Максимум, на что способны социальные проектировщики от оппозиции, — это на то, чтобы переписать решение (причем, не всё, а только маленький его кусочек) у кого-нибудь из хорошистов в школе истории.
Так что заняться нам очень даже есть чем. Обдумыванием чего мы хотим. Разработкой того, как желаемое может быть достигнуто. И объяснением другим плодов своей работы, когда эти плоды появятся.
Но, как вы сами понимаете, всё это дела долгие, трудоемкие, а временами еще и скучные. А нам хочется сразу. И без особой траты сил. А так может быть только, если кто-то придет и всё за нас сделает. Ну, хотя бы та же самая заграница.
Александр Зеличенко
Источник: echo.msk.ru
